Вахтангов [1-е издание] - Хрисанф Херсонский

Сын стоит молча, теребит пальцами пуговицы своей тужурки и задумчиво смотрит а окно.

За окном фабричный двор. Девушки подошли к столбу водопровода и долго полощутся у крана. Одна из них брызжет на подруг. Богратион Сергеевич тоже смотрит в окно.

«_Эт-то еще что такое?! Что за игрушки!.. Марш сейчас на фабрику! Эй ты, Анисимова, что, ли! Ступай к управляющему и скажи, чтоб всем вам был записан прогул, — раздается повелительный голос хозяина».

Женя видит, как, «наклонив голову, торопливо идут девушки, мелкими шажками к дверям фабрики и быстро исчезают за ними.

— Прохвосты, бездельники…» ворчит отец.

«И так хочется уйти отсюда, так хочется оставить все, оставить эту ненавистную фабрику. Уйти куда-нибудь, убежать… только бы не видеть постоянно перед собой эту резкую противоположность положения отца и подвластных ему рабочих».

Женя уныло смотрит на отца.

«Тот спокойно закуривает папиросу и собирается продолжать свою отповедь.

— Папа, мы не сойдемся. Не будем говорить: это расстраивает и вас и меня. Против убеждений я не пойду, и ваши доказательства не сломят меня. Вы стоите на своей точке зрения, я понимаю ее, но не могу стать рядом с вами…» говорит сын.

«— Как вам будет угодно, милостивый государь, можете идти, — слышит он обычную фразу отца и выходит из кабинета» на улицу. У ворот фабрики он сталкивается с мороженщиком и двумя мальчиками-подростками. Увидев Женю, они виновато смотрят, мнутся, проскальзывают в ворота.

«Удирают от взоров хозяйского сына… Сын капиталиста… Да, пожалуй, они правы», думает юноша «и идет бесцельно бродить по аллеям городского сада».

…Отец хотел видеть в своем наследнике если не будущего промышленника и коммерсанта, то хотя бы адвоката или инженера, умеющего извлекать доходы из фабрики. А сын упрямо преподносил отцу сюрпризы. По инициативе Жени для рабочих фабрики был устроен спектакль. Сам он был не только режиссером, но и гримером и костюмером. Помогали ему товарищи по гимназии. Спектакль был дан без разрешения гимназического начальства. Женю привлекли к ответственности. Загорелся сыр-бор. Вызвали отца в гимназию. Дело как-то замяли. Женя был наказан шестичасовым сиденьем в карцере.

И. Г. Калатозов вспоминает, как на его увещевания Женя отвечал, что он хотел бы фабрику перестроить в театр.

В другой раз Женя попросил у отца денег и, не получив их, достал взаймы двадцать пять рублей у Калатозова. Оказалось, что деньги были нужны для устройства спектакля «Дети Ванюшина» Найденова. Спектакль состоялся в цирке напротив фабрики. Сто двадцать билетов были розданы бесплатно по цехам. Рабочие смотрели драму о расколе в купеческой семье между отцом и его детьми, молодыми интеллигентами.

На другой день двадцать пять рублей были аккуратно возвращены.

К казенному обучению Женя относился как к обязанности, скучной и тягостной. Лениво, кое-как дотащилась педагогическая похоронная процессия с Иваном Ильичом Виноградовым на козлах до необходимой цели — диплома.

Е. Б. Вахтангов в выпускном классе Владикавказской гимназии. 1903 г.

Женя кончает гимназию двадцатилетним юношей, в 1903 году.

В новую полосу жизни Вахтангов вступает, увлекаясь все сильнее Львом Толстым. Толстой захватил Женю своей наболевшей ненавистью, стремлением к лучшему, желанием избавиться от прошлого. Но Толстой не мог привить уменья бороться.

В гимназических кружках читали и ранние романтические рассказы Максима Горького. От Горького веяло крепким, свежим дыханием, манила у него какая-то ясность и широта жизни, привлекала здоровая душевная сила простых, откровенных людей. Но все это было так далеко от застойного полуинтеллигентного, полукупеческого быта, в котором томился Женя! В Горьком он воспринимал больше «литературу», романтику чувств, чем правду жизни.

Евгений Вахтангов остро чувствовал жестокость и несправедливость жизни. Но ничего не мог бы сказать о том, как же их искоренить в открытом последовательном бою. Разве что в иллюзорном мире на сцене?

С таким багажом и с отцовскими наставлениями о прилежном учении Евгений покидает в 1903 году родной город.

Глава вторая

Университет или театр?

Отпускать Женю в Москву Богратион Сергеевич не хотел. Там — студенческие сходки, прокламации, речи, социал-демократы, курсистки, потворствующие господа либералы…

Нет, лучше полупровинциальная, полуевропейская Рига, город коммерсантов, аккуратный и чинный, город с немецкой деловой размеренностью жизни. В Риге живет племянник Богратиона Сергеевича. Он учится в политехникуме и пишет домой вполне благонамеренные письма. На первых порах племянник присмотрит за Женей, введет его в новую для юноши жизнь — будет у Богратиона Сергеевича и на чужбине «свой глаз» над сыном. И потом политехникум — это все-таки не университет; точные, практические дисциплины, а в будущем работа инженера — это как раз то, что Богратион Сергеевич считает нужным для сына, чтобы воспитать его характер и обеспечить ему прочную карьеру. Летом Евгения Вахтангова, с уложенными, среди прочего, в новенький чемодан заранее сшитым студенческим костюмом и бритвой, этими несомненными признаками мужской самостоятельности, отправляют из Владикавказа в Ригу.

Однако в Риге Евгений Богратионович отдает гораздо больше времени драматическому кружку, в который он вступил сейчас же до приезде, чем подготовке к конкурсным экзаменам. Смуглый кавказец появляется на любительской сцене в двух спектаклях подряд: 27 июля в роли мирового судьи в пьесе Гнедича «На хуторе», а 31 июля — в роли сельского учителя, любовника в «Тяжкой доле» Е. Карпова. Впоследствии Е. Б. Вахтангов пишет на программе этого спектакля:; «Советую вам, дорогой Евгений Богратионович, ролей любовников никогда не играть».

Экзамена в политехникум Вахтангов не выдержал. Он едет в Москву. Итак, все-таки Москва! Он поступает на естественный факультет университета, но в ту же зиму переходит на юридический. И снова больше, чем наукам, отдается своим театральным интересам.

Соседями Вахтангова по квартире были студенты-вязьмичи. Евгений дружит с ними, а на масляной неделе гостит у них в Вязьме. Вместе устраивают вечер в традиционный студенческий «татьянин день», вместе с ними Вахтангов проводит ночи в спорах о самодержавии, о революции, о народничестве, о рабочем движении, об Александре Блоке, о человечестве, о «Чайке» Чехова и о поднимающемся голосе молодого буревестника — Горького.

Вахтангов становится активным членом смоленско-вяземского землячества московских студентов.